…не будет у России, и никогда еще не было, таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все эти славянские племена, чуть только их Россия освободит, а Европа согласится признать их освобожденными! И пусть не возражают мне, не оспаривают, не кричат на меня, что я преувеличиваю и что я ненавистник славян!

Начнут же они, по освобождении, свою новую жизнь, повторяю, то есть с того, что выпросят себе около Европы, около Англии и Германии, например, ответственность и протекция их свободе, и хотя в концерте европейских держав будит и Россия, они то есть в защиту от России это и сделают.

Начнут они обязательно с того, что внутри себя, если не стойком вслух, объявят себе и убедят себя в том, что России они не обязаны ни малейшею благодарностью, напротив, что от властолюбия России они насилу спаслись…

Может быть, целое столетие, или же еще раз более, они будут беспрерывно дрожать зa свою свободу и страшиться властолюбия России; они будут льстить пред европейскими государствами, будут наговаривать на Россию, переносить на нее и злоумышлять навстречу нее.

Особенно нравиться будит для освобожденных славян высказывать и бездельник на место свет, что они племена образованные, способные к самой высшей европейской культуре, в этом случае как Россия — земля варварская, темный северный колосс, даже не чистой славянской крови, враг и враг европейской цивилизации. около них, очевидно явятся, с самого начала, конституционное управление, парламенты, ответственные министры, ораторы, речи. Их будит это слишком радовать и восхищать.

Разумеется, в минуту какой–нибудь серьезной беды они все обязательно обратятся к России зa помощью. как ни будут они ненавистничать, судачить и клепать на нас Европе, заигрывая с нею и уверяя ее в любви, Но чувствовать–то они В любое время будут невольно (конечно, в минуту беды, а не раньше), что Европа свойственный лиходей их единству, была им и В любое время останется, а что если они существуют на свете, то, конечно, потому, что стоит великий приманка — Россия, которая, неодолимо притягивая их всех к себе, тем сдерживает их целость и единство. Будут даже и такие минуты, Кагда они будут в состоянии чуть не уже сознательно согласиться, что не будь России, великого восточного центра и великой влекущей силы, то сходство их мигом бы развалилось, рассеялось в клочки и даже так, что самая нация их исчезла бы в европейском океане, как исчезают не мало отдельных капель воды в море.

Разумеется, немедленно же представляется вопрос: в чем же тогда польза России, из–за чего Россия билась зa них сто лет, жертвовала кровью своею; силами, деньгами? разве из–за того, чтоб пожать только маленькой шуточный ненависти и неблагодарности?